Правосудие, а не безнаказанность
Ольга Айвазовская
После завершения вооруженных конфликтов восстановить справедливость и доверие между их сторонами невероятно сложно.
Коллективный посттравматический синдром, семьи жертв и участники событий — без ответа на вопрос, где находятся их близкие; картины насилия, которые приходилось созерцать годами, фейковые новости с элементами пропаганды, потеря всего и всех... Боль. Страх. Стремление к мести.
На этом фоне невероятным раздражителем для любого общества, в любой истории противостояний является слово "амнистия". Впрочем, к ее проведению надо готовиться. Без эмоций. Осознанно, и с четким пониманием, какова ее цель, кто не будет амнистирован, принимая во внимание тяжесть преступлений, в чем ценность этого процесса.
Многое означает статус и природа военного противостояния, ведь на завершающем этапе международного вооруженного конфликта под амнистию не подпадают его участники, независимо от гражданства, совершавшие тяжкие преступления, а расследование в отношении их будет продолжаться до тех пор, пока подозрение не завершится обвинительным или оправдательным приговором в судах международной юрисдикции. Право жертв конфликта на правду, привлечение к ответственности виновных в тяжких преступлениях, гарантии неповторения конфликта могут быть реализованы через правосудие переходного периода, элементом которого являются прощение и забвение за незначительные нарушения политического или морального характера, административные проступки, то есть через амнистию. Фактически, международные практики и документы призывают: по приоритетности выше всего, по сравнению с проступками, поставить тяжкие преступления и сосредоточить ресурсы, время и процесс на действительно неприемлемых злодеяниях. Административные правонарушения, политически мотивированные действия без тяжких последствий лишь увеличивают нагрузку на органы правопорядка и суды.
Международный военный трибунал в Нюрнберге в 1945–1946 годах установил, что у индивидов есть международные обязанности, сила которых выше обязанностей, определенных для гражданина его государством. Соответственно, Российская Федерация и в дальнейшем будет отказываться от того, что она является стороной конфликта. Впрочем, если речь идет не только о Донбассе, но и о Крымском полуострове, с которого началась война, и только возвратом которого под фактический контроль Украины она может завершиться, роль и статус РФ и ее руководства — однозначны. Политически именно по этой причине россияне и пытаются в подчеркнуто агрессивном стиле снять с повестки дня вопрос полуострова и проводят запрещенные международным правом мероприятия по изменению структуры населения под оккупацией. Фактическое замещение местного населения российским является сознательной и запрещенной инженерией, с целью безапелляционного изменения идентичности населения.
Но фактор и роль России не влияют на требования международного права и к нам самим. По поводу массового насилия и грубых нарушений прав человека, совершения международных преступлений государство должно проводить расследование и выявлять преступников, преследовать в судебном порядке виновных лиц, предоставлять средства правовой защиты пострадавшим, содействовать неповторению преступлений и злоупотреблений, гарантировать защиту прав человека в будущем. В свое время Европейский суд по правам человека и Комитет ООН по правам человека провозгласили, что основоположные права человека нарушаются, если государство не расследует, не преследует в судебном порядке и не наказывает за тяжкие преступления их участников.
Принципы и правила амнистии применяются с целью поощрения мирного поведения, разоружения, демобилизации, реинтеграции, реабилитации и примирения, объявляются как можно раньше накануне прекращения боевых действий. Сама же амнистия является частью более широкого процесса правосудия переходного периода, когда не только расследуются преступления и выносятся приговоры, но и государство разрабатывает политику и процедуры для возмещения ущерба жертвам конфликта, компенсации за счет страны-агрессора внутренних ресурсов в виде средств, льгот, субсидий, специализированных программ, международной помощи партнеров, а также реализации права жертв на правду.
Бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в своем докладе, посвященном верховенству права и правосудию переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах, заметил, что "правосудие и мир — это не враждующие силы… они взаимодействуют и укрепляют друг друга". Даже если бы государство амнистировало преступников, которые убивали, пытали, насиловали, похищали, это не может привести к абсолютному освобождению их от ответственности, поскольку они посягали на универсальные ценности, которые не могут подлежать пересмотру на уровне государства.
В Комплексе мероприятий, подписанных в Минске 15 февраля 2015 года, речь идет о необходимости "обеспечения помилования и амнистии путем введения в силу закона, который будет запрещать преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей". Эта же формулировка используется и в первом минском протоколе от 5 сентября 2014 года. Российская Федерация и представители отдельных районов Донецкой и Луганской областей — как одна сторона — отстаивали применение зеркальной формулы амнистии (дословно — забвение, амнезия) для участников акций протеста на Майдане в 2013–2014 годах. Но такие предложения не могли быть применены на практике в полной мере, принимая во внимание международное право и боевые действия с применением тяжелого вооружения, личного состава регулярной армии РФ и других видов атак, происхождение которых было идентифицировано. Неопровержимым фактом является и то, что международное право не может трактовать преступление и событие как тождественные понятия, с одинаковыми правовыми последствиями.
16 сентября 2014 года для выполнения пункта минских договоренностей, Верховная Рада Украины приняла закон о недопущении преследования и наказания лиц — участников событий на территории Донецкой и Луганской областей. Закон так и не был подписан президентом и не вступил в законную силу из-за рассинхронизации с практическим разоружением боевиков, выводом российского арсенала и личного состава. Украина сделала несколько весомых шагов вперед, вместо этого получила невыполнение обязательств со стороны РФ. Тогда предлагалось освободить от уголовной ответственности лиц, которые были участниками незаконных вооруженных формирований, принимали участие в деятельности самопровозглашенных органов ОРДЛО и противодействовали проведению АТО, за действия, совершенные на территории проведения антитеррористической операции в период с 22 февраля 2014 года. Впрочем, условием для амнистии было то, что в течение месяца после вступления в силу закона потенциальные подозреваемые освободят и не будут удерживать заложников, добровольно сдадут государственным органам оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и устройства, военную технику, не будут занимать государственные и муниципальные помещения органов власти, о чем подадут заявление в орган досудебного расследования, осуществляющий уголовное производство, с целью их закрытия.
Интересен опыт той же Колумбии, которая еще в 2005 году приняла закон о справедливости и мире, а в 2016 году граждане этой страны не поддержали мирных соглашений власти и незаконных вооруженных формирований. Но ее парламентарии за 11 лет до вынесения на голосование содержания соглашений пытались мотивировать комбатантов демобилизоваться, сложить оружие, сотрудничать со следствием. Таким лицам смягчалось наказание, что побуждало к ослаблению военизированных образований и получению информации о преступлениях. Но амнистия боевиков объясняет, почему общество Колумбии проголосовало против мирных соглашений, хотя и с незначительным преимуществом (40 000 голосов); другими причинами стал протест против либерализации учебной программы в школах, что послужило причиной протестного голосования против инициативы правительства, а также стихийное бедствие на территории одной из провинций, где компактно проживали сторонники мирных соглашений.
В целом же групповая тотальная амнистия не работает даже на территории стран с колоссальным привлечением населения к конфликту. Например, в Руанде, где за 100 дней геноцида в 1994 году, участниками которого были племена тутси и хуту, жертвами стали около миллиона людей, система правосудия уже 23 года выносит приговоры убийцам и преступникам. Работать судьей в первые годы после завершения резни было очень опасно. Фактически преступник или жертва жили в каждом большом или маленьком сообществе, населенном пункте. Важным фактором остается установление правды и учитывание прощения, если семья жертвы после раскаяния преступника заявляет о готовности простить. Чем длительнее и шире конфликт, тем сложнее восстановление справедливости. В Руанде были созданы 12 000 судов, через которые прошли около миллиона участников событий, чтобы получить оправдательный или обвинительный приговор. Эти суды были как международные, — например, Международный трибунал ООН, так и местные официальные суды и народные суды гачача.
Кстати, Служба безопасности Украины еще в августе 2015 года ввела специальную программу "Тебя ждут дома". Она распространяется на граждан, которые могут по собственной воле прекратить и отказаться от участия в незаконных вооруженных группировках на неподконтрольных правительству территориях, если они не принимали участие в убийствах, пытках, изнасилованиях, нападениях на предприятия и организации, в целом — в тяжких преступлениях. Если граждане готовы содействовать раскрытию преступлений, конечно. Впрочем, на начало 2019 года программой воспользовались 360 человек.
Амнистии, освобождающие от преследования за военные преступления, несовместимы с обязательствами государств, согласно Женевским конвенциям 1949 года и протоколов к ним 1977 года, могут также быть нарушением норм обычного международного права.
Чтобы амнистия сработала в пользу установления мира, разоружения и сбора свидетельств о преступлениях, необходимо иметь законодательство, которое будет определять период совершения и тяжесть нарушений, подпадающих под забвение или официальное прощение. Обязательны и учитывание действующего законодательства и практики, а также согласованность законов об амнистии с другими мерами в пределах правосудия переходного периода, как, например, комитеты по установлению правды. Процесс амнистии может сопровождаться подачей ходатайств от участников событий в индивидуальном порядке на освобождение их от наказания или смягчение санкций; капитуляцией боевиков и участием в программах разоружения, демобилизации и реинтеграции; участием в процессах восстановления правосудия; признанием личной причастности к преступлению с серьезными санкциями за дачу неправдивых свидетельств; предоставлением информации и свидетельств об участии третьих сторон в преступлениях; возвратом собственности, полученной незаконно во время конфликта; компенсацией семьям или жертвам конфликта материальных потерь. Эти условия побуждают расследовать широкий спектр преступлений, устанавливать последовательность событий и правду об их ходе и последствиях. Среди распространенных условий получения амнистии — удержание от новых преступлений, запрет на владение оружием, участие в выборах или занятие должностей в органах власти, полиции.
Типичной является практика подтверждения факта начала действия условий амнистии для участников боевых действий, совершивших военные преступления, на референдумах, что создает условия для принятия обществом, — или отторжение условий и правил проведения амнистии как таковой. Правовым последствием применения амнистии в зонах конфликта является прекращение открытия новых уголовных дел, прекращение уже открытых дел, сокращение срока или освобождение уже заключенного лица, помилование, снятие судимости. Кроме того, важно помнить, что участие жертвы или представителей ее семьи повышает легитимность такого сенситивного решения, при этом важно не травмировать пострадавших повторно и обеспечивать качественных защитников для представления их интересов. Государство должно оказывать и материальную поддержку семьям, а также обеспечивать защиту свидетелей.
За период российско-украинской войны в Донбассе, по данным Мониторинговой миссии ООН по правам человека, погибло более 13 000 человек, до 30 000 получили ранения, в разы больше граждан не осознанно, но получили психологические травмы.
Сегодня среди ключевых страхов на подконтрольной Украине территории — вероятная амнистия боевиков и игнорирование принципов справедливости. В то же время неподконтрольная часть Украины озабочена стереотипами, сформированными пропагандой об уголовном преследовании всех, сведением с ними счетов и ожиданием мести. Государству следует начать с декларирования в четких формулировках и с исчерпывающим перечнем порядка и оснований амнистии. Тогда восстановление справедливости и установление факта агрессии со стороны России на юридическом уровне через международные правовые механизмы зафиксируют высшую субъектность Украины.
https://zn.ua/internal/pravosudie-a-ne-beznakazannost-334609_.html
На фото: Ирина Довгань у позорного столба в Донецке, 26 августа 2014. Фото Mauricio Lima, New York Times.
