Новые переменные старой формулы. Ранее неизвестные факты о переговорах по Донбассу из интервью Вадима Черныша НВ
В пятницу, 18 октября, экс-министр по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Вадим Черныш дал интервью ведущему Радио НВ Евгению Киселеву.
В разговоре политик раскрыл ряд ранее неизвестных фактов о переговорах по урегулированию конфликта на Донбассе. Мы публикуем главные цитаты Вадима Черныша из этого интервью.
Была попытка переместить переговорный процесс в Казахстан. И даже были заявления, более того — неформально обращались представители российской стороны ко многим общественным деятелям здесь, в Украине (и даже политикам действующим, я не буду о них говорить, но это были политики в ранге глав комитетов Верховной Рады Украины прошлого созыва), с просьбой приехать в Астану для переговоров как альтернатива самому Минскому процессу.
Конечно, никто этим путем не пошел, но они много раз пытались переформатировать все — начиная от трендов, заканчивая процессами, увести их в другое русло. Но результат планируется один и тот же — фактическая федерализация Украины с большими для влияния полномочиями территорий, которые мы сейчас не контролируем.
Если вы помните, в Молдове план [российского вице-премьера Дмитрия] Козака предусматривал создание федерации. По моим данным подтверждается, [что он является главным переговорщиком по Донбассу со стороны РФ]. И там как раз речь шла о федерации — причем так называемой «асимметричной федерации» по Приднестровью.
Разобраться, что такое формула Штайнмайера, довольно тяжело. Потому что это предложение, на которое (я знал это в бытность своей работы, насколько я был проинформирован руководством государства) Украина не давала никаких ответов и согласований. Я мог теоретически не знать, чем занималось внешнеполитическое ведомство — может быть, что-то и было; но я знаю, [бывший] министр [иностранных дел Павел] Климкин сказал, что они не давали согласия.
Политические требования РФ не ограничиваются одним лишь законом Об особенностях местного самоуправления. Насколько я помню, Российской Федерацией подготовлено уже порядка 40 законов «в пакете». Я могу сказать, что над ними работали, помогали и украинские юристы — естественно, какие юристы? Не проукраинской, а пророссийской позиции. И они подготовили изменения: больше 40 законов, которые по идее и должны быть «политической частью урегулирования».
Самый худший сценарий, который могут нам навязать — это боснийский, как по мне. <...> Конституция Боснии является приложением к мирному соглашению. Представляете — конституционное устройство страны определяется в соглашениях не населением, не народом, не источником власти, а полностью внешними игроками? То есть выписывается Конституция, и в ней описывается государственное устройство страны, которому эта страна после урегулирования следует. И полномочия субъектов федерации, особенно Республики Сербской, настолько широкие и обширные, что она может заблокировать практически любой вопрос, если он не удовлетворяет руководство республики.
Какая «идеологическая подоплека» в свое время была срежиссирована господином [Владиславом] Сурковым [помощник президента РФ Владимира Путина, — Ред.]? Как объяснялось отторжение территорий [Донбасса] и «создание новой федерации» на базе Украины, так называемой «Новороссии»? Если вы помните, <...> еще некий бывший украинский депутат [Олег] Царев приписывал себе такой титул такой, как будто он какую-то «федерацию» должен возглавлять, «парламент» и т. д.
Это было все демонстративно сделано для идеологической подоплеки: то есть есть «большая Россия»; есть Белоруссия, «белая Русь»; есть «Малороссия, а не Украина» и есть «Новороссия». И «исторической подоплекой» [якобы] было, что «здесь исторически так сложилось, что эта часть Украины должна быть федеративная», с разными так называемыми территориями, землями.
Делалось очень многое, но этот проект Суркова провалился, Сурков с этим провалился. Поэтому все свелось к банальным вещам — «люди хотят жить лучше, люди хотят дружить в Россией». Опять вернулись к той же идеологической парадигме, которая была 10−20 лет назад — это язык.
Я могу только предполагать, но, исходя из своих каналов общения (в том числе с иностранными партнерами), часть [западных] политических элит действительно готова к тому, чтобы оказывать давление и на украинскую сторону, для того чтобы урегулировать «горячую фазу» конфликта. <...> Почему «горячую фазу» нужно убрать? Потенциальные беженцы, потенциальная «черная дыра», преступная экономика, которая зарождается и уже становится на ноги.
На фото: российский оккупант возле украинской военной части в Крыму, весна 2014.
