Славянск
Юрий Бутусов:
Этот бой никогда не был признан официально. Именно тогда возникло выражение «визитка Яроша».
А я этот бой помню, потому что в два часа ночи мне позвонил заместитель председателя Днепропетровский облгосадминистрации Gennady Korban и волнуясь сказал: «Только что был бой под Славянском. Ярош атаковал сепарский блок-пост, он уничтожен, один наш парень получил тяжелое ранение в голову, надо срочно эвакуировать. Помогите вызвать вертолет. Вот телефон для связи».
Я не удивился, так как уже не раз обсуждал с Корбаном необходимость быстрых наступательных действий.
Итак, без лишних слов позвонил Ярошу, он сказал маршрут - они ехали в Харьковскую область, у парня пробита голова, состояние сверхтяжелое.
И здесь я попытался дозвониться по известным мне контактам в силовые структуры, чтобы вызвать вертолет. Трубку взяли дежурный только в одном месте - в приемной председателя ВР - и.о. президента Александра Турчинова. Мое обращение записали, и дежурный начал звонить по разным силовым структурам. Бесполезно - на другой день праздника Пасхи. В это время руководители уже спали и трубку не брали. Ответил только один какой-то генерал, командующий противовоздушной обороной. Он был шокирован информацией о бое, о тяжело раненом, которого надо немедленно спасти: «Простите, все понимаю, но давайте вы завтра в восемь как можно раньше ко мне придете, все расскажете, и тогда я смогу поставить задачу на вылет вертолета».
Такая медленная реакция во время войны меня поразила не менее, чем известие о бое.
Положил трубку и набрал Антона Геращенко, в то время - помощника министра МВД Авакова, он же с Харькова. Антон куда-то ехал в поезде, но включился в дело сразу - позвонил в ближайшие больницы Барвенково и Лозовой на Харьковщине, связался с председателями райгосадминистраций и дал план действий - ехать в ближайшую больницу, и туда сейчас уже высылается реанимобиль, чтобы спасти жизнь и довезти до операционного стола, чтобы лучшие хирурги Харькова оказали помощь - их тоже вызвали в больницу. Обо всем этом Антон договорился в начале третьего ночи. Председатель Барвенковской РГА сам проснулся и поехал в больницу встречать. Все это было не напрасно - жизнь раненому герою удалось спасти, хотя характер ранений - десятки обломков поразили голову и несколько даже пробили висок.
Также Антон предупредил милицию на блок-постах, что будут ехать вооруженные люди. Порядок связи с нашими блок-постами согласовали по телефону, проблем не возникло.
Всех деталей боя не знал никто. И только сейчас впервые сам Дмитрий рассказал «Цензор.Нет» об этом бое.
«В начале апреля стало понятно, что Путин начнет войну в Украине, и поэтому защита центральной и самой мощной промышленно Днепропетровской области стало стратегической задачей для «Правого сектора ». После захвата Славянска каждый день боевики демонстрировали свои успехи, кого-то захватывали, кого-то убивали, и тем самым доказывали тезисы российской пропаганды, что Украина неспособна сопротивляться. Это очень серьезно подрывало доверие к государству среди людей, особенно на востоке. В Киеве это, видимо, не так остро чувствовали. Надо было действовать и немедленно, чтобы показать, что на российскую силу найдется украинская сила.
Областная администрация Коломойского поддержала без вопросов создание любых патриотических добровольческих отрядов в области. Мы надеялись, что государство вот-вот создаст вооруженные отряды и для «Правого сектора» и выдаст оружие. Но война не ждала.
17 апреля случилась трагедия.
Трое ребят, майдановцев, решили поехать безоружные в Славянск, разведать обстановку. Они не были бойцами «Правого сектора» и поехали по собственной инициативе, такой задачи мы им не ставили. Они были в своем государстве, они взяли свои настоящие документы. К сожалению, их почти сразу захватили боевики. Виталий Ковальчук остался жив, его пытали. А Юрий Дяковский и Юрий Поправка были зверски убиты вместе с депутатом Горловского горсовета Владимиром Рыбаком. Когда мы увидели их тела ... Было одно желание - ненависть к убийцам, желание мести.
Корбан понимал тогда, что нужны немедленные действия, поэтому связался с руководством государства, чтобы согласовать для нас первое боевое задание. И говорит: «Говорил с и.о. президента Александром Турчиновым. Турчинов сказал, что если есть люди, которые способны действовать, то надо вывести из строя трансформатор телевизионной башни на горе Карачун у Славянска, чтобы ограничить враждебную пропаганду по телевизору ».
Сроки нам не ставили, но мы не хотели терять ни секунды. Мы смогли быстро начать, потому что Корбан, Borys Filatov, Андрей Денисенко сделали все возможное для нашей операции, хотя запасы амуниции, которые можно было приобрести немедленно в охотничьих магазинах, были очень ограничены.
Накануне, 19 апреля, получили автотранспорт - два джипа «Мицубиши» и два пикапа «Ниссан». Но вооружение у нас было просто ужас. Оружие мы собирали тоже с помощью ОГА где только возможно.
У каждого ствола была отдельная история. У меня лично АКСУ - короткоствольный, были и АКС обычные, но далеко не новые, а большинство это были охотничьи карабины «Сайга». Было две винтовки снайперские, но не было ночных прицелов и было мало патронов. Патронов было очень мало вообще, охотничьих даже мы искали на Днепропетровщине под «Сайгу», но давно все раскупили. Была какая-то часть патронов боевых, но среди них были даже ржавые. Ни у одного бойца не было больше двух магазинов снаряжено.
Веселая история была с гранатами. Поскольку оружие искали где только можно, то об этом узнали в криминальных кругах. Поэтому за несколько часов до выезда к нам приехал какой-то, видимо, криминальный деятель, который оказался патриотической человеком. Он мало говорил, просто посмотрел на нас, и сделал молча замечательный подарок - десяток гранат «эфок» и «ргдешек». Главные наши надежды были связаны с пулеметом – где-то мы купили старый югославский М53 под патроны 7,92 мм, к нему тоже было немного патронов, но оружие мощное.
Мало у кого был бронежилет или шлем, к сожалению.
Мы четко понимали, что никакого длительного боя не выдержим, все, что можем сделать, - это диверсионное нападение, разведка. Поэтому действовать надо ночью. Понимали, что больших сил для охраны телевизионной башни боевики не имеют.
Нам только дали карту обстановки в АТО, где были нанесены блокпосты противника. Дорога на Карачун была обозначена как свободная.
Для операции я отобрал двадцать добровольцев. Сказал, что риск большой, многого у нас нет, возможные потери. Но если столько людей в стране колеблются, как надо действовать, то здесь мы имеем честь показать, как надо защищать интересы государства. Мы могли тратить время, чтобы требовать у государства оружие, но понимали, что политический вопрос быстро решаться не будет.
Формальным руководителем был я, но поскольку я не имел боевого опыта, то командиром в бою я назначил ветерана- «афганца», не буду называть его имя - придет время. Был боевой опыт у кого-то? Еще 2-3 человека говорили, что опыт есть. Другие были просто патриоты, с очень разным уровнем подготовки, но чрезвычайно мотивированы. Для задания мы отобрали лучших, в ком были уверены. Нам нужен был один опытный водитель на одну машину. И вот у нас вызвался поехать водитель Михаил Станиславенко из Киева. Он не был бойцом «Правого сектора», но он поступил как настоящий воин. В этот день он добровольно решил поехать в бой.
Был страх, конечно. Но больше всего я в то время боялся, что весь мир смотрит на Украину и не понимает - почему мы позволяем РФ безнаказанно уничтожать нашу страну? Это был стыд. И избавиться от него можно было только выполнив задание.
Мы выехали поздно вечером из Днепропетровска. К Славянску подъехали в час ночи. Нам нужно было повернуть с трассы на Карачун перед городом. Этот поворот на карте АТО был обозначен как свободный. Блок-пост наемников был отмечен в двух километрах дальше. Но на самом деле блок-пост находился ближе. И наша колонна выехала прямо на позиции противника - мы остановились в 50 метрах от бетонных блоков. Когда нас остановили, первой была мысль, что ночью не разберутся, проедем.
Все это промелькнуло за доли секунды, ведь никаких вопросов не было и часовой к нам не подошел - почти сразу противник открыл шквальный огонь.
Михаил Станиславенко погиб на месте. Мгновенно мы открыли огонь. Наше подразделение рассыпался по обеим сторонам дороги, и мы по посадке пошли в атаку на блокпост с флангов.
К сожалению, были и иные неожиданности: наша главная огневая сила, пулемет, почти сразу вышел из строя. Видимо, из-за патронов.
Мы распределили цели, подавили их огнем и пошли вперед - ведь надо было спешить, пока у нас были патроны и к противнику не подошли подкрепления.
Никогда у меня во время всей войны, даже в Степановке в августе 14-го не было больше боев на такой расстояния - противник был в двадцати метрах!
Я открыл огонь по автоматчикам в моем секторе стрельбы, но это было нелегко, потому что мои бойцы начали мешать мне стрелять, постоянно перекрывали меня собой, поэтому приходилось постоянно двигаться. С начала почувствовал злость, что договаривались не перекрывать сектора, не лезть под очередь, а потом понял - они меня прикрывают собой. То есть я видел перед собой только врага, а они вели бой и еще думали обо мне! Благодарен нашим ребятам ... Это все были секунды. Но здесь все мысли оборвало - мой автомат заклинило! Это была неприятность! Что делать? И начался гранатный бой - противник бросал в нас, а наши передовые пары обошли блок-пост с флангов. От взрыва гранаты был тяжело ранен водитель второй машины - это был «Бурый» - наш боец-доброволец Ярослав Антонюк. Но наши несмотря на огонь забросали гранатами последние огневые точки. Да, эти гранаты, которые случайно нам привезли, помогли быстро подавить сопротивление. Парочка, правда, не взорвалась, ведь они были далеко не новые.
Итак, блок-пост был зачищен. Мы насчитали шесть тел убитых наемников, забрали у них оружие и патроны. Но бой не закончился - а наоборот плотность огня возрастала. Мы перебили не всех - несколько боевиков отошло ближе к городу, они окопались и продолжили стрельбу, и почти мгновенно начали подъезжать легковые машины с новыми боевиками, которые тоже сразу вступали в бой. Особую опасность составлял пулемет, который открыл огонь с правого фланга. Он плотно бил по машинам.
Нам надо было отходить, потому что мы были очень заметными целями - за нашими спинами были расстреляны полностью уже две наши машины. Две машины остались целыми, были сильно повреждены пулями. Надо было уходить, потому что нам подкрепление не придет, а патроны у большинства бойцов закончились. Боец с позывным Десант вынес Ярослава из-под обстрела, ему оказали помощь. У него были страшные раны - граната разорвалась возле головы. 19 бойцов загрузились в два джипа, в которых были прострелены колеса.
Все, что я рассказал о бое, в реальном времени продолжалось несколько минут.
Мне больно, что тело Михаила Станиславенко забрать под огнем не удалось. У него действительно были документы и моя визитка. Да, она была настоящая. Все оставили документы и личные вещи, а он не был нашим бойцом, и он, несмотря на приказ, оставил визитку на память себе.
Мы едва дотащились в Харьковскую область. Там, к счастью, удалось предупредить кому-то через Киев наш блок-пост, что мы свои. Ярослава передали врачам, и он попал в реанимацию. А мы поехали к себе в Днепр. Но в Павлограде нас остановил блок-пост внутренних войск и направил оружие. Ситуация была немного напряжена. И мы не могли объяснить, что мы делали и кто нам поставил задачу. Ввшники видели у нас только 19 незаконно вооруженных граждан, которые передвигались на простреленных машинах. ВВшники стояли на Майдане и упоминание о «Правом секторе» не сделало их дружественными, скорее наоборот. Они требовали сдать оружие. И тут я внезапно обнаружил у себя в кармане удостоверение кандидата в президенты Украины! Ох, как оно мне помогло! Только увидев, что я кандидат, командир ввшников изменил тон и позвонил своему руководству. Кандидатский мандат позволил мне все уладить - так президентская кампания прошла не зря.
Мы ничего не могли тогда открыто сказать. Официально шел мирный процесс, переговоры в Женеве. Российским наемникам это не мешало убивать Рыбака, Поправку и Дяковского и пытать многих других, но Украина официально придерживалась режима перемирия - то было первое кровавое перемирие войны. Я понимал свою ответственность перед народом, который в нас верил. Возможно, рассказ помог бы мне получить гораздо большую поддержку на выборах, сделаться звездой телевидения. Но я не хотел, чтобы Кремль использовал мой рассказ для антиукраинских выступлений. Я понимал, что пока страна живет мирной жизнью, кто-то молча без фанфар должен убивать врагов.
Формально письменных приказов я никаких не получал, и руководство государства говорило тогда правду, что украинские силовики ответственности за этот бой не несут. Я убежден, что наиболее эффективно вести войну с РФ силами добровольческих отрядов.
Нас за этот бой поблагодарили в Днепропетровске. Но другим руководителям не понравилось тогда. Один из генералов - не буду сейчас говорить кто - встретил нас в Изюме и начал кричать: "Вы с Корбаном сорвали мирный процесс! Вы развязали войну с Россией!" Тогда многие еще руководители не понимали, что война с РФ шла еще с февраля 2014, с Крыма, и мы эту войну безнадежно проигрывали. И чтобы ее выиграть, кто-то должен был начать наконец стрелять по террористам. Войну нельзя выиграть уговорами.
Мы отомстили за наших погибших, и затем сделали это еще много раз.
Российская пропаганда делала сюжеты, будто они захватили в плен в бою киевлянина Виталия Ковальчука. Это откровенная ложь. Ковальчука они захватили ранее, он был вместе с Поправкой и Дяковским. Пытали парня и заставили сказать что им необходимо на камеры.
Ярослав Антонюк был спасен врачами. Это действительно чудо, учитывая его ранения. Сейчас он инвалид первой группы. Мы его не забываем, помогаем, но парню нужно много лечиться, поэтому внимание общества было бы важным.
Мы сразу начали искать тело Михаила. Надо отдать должное местным «сепарам» - они захоронили тело нашего погибшего, отметили место крестом.
К сожалению, я до сих пор не могу выбить Ярославу и Михаилу статус участников боевых действий. Государство их подвиг не признает ... Но страна и их близкие должны знать, что именно они сделали. Даже если государство пока не способно отдать им должное, народ Украины, который они защищали в том первом бою, в первой атаке на блок-пост в российско-украинской войне, отдаст дань настоящим героям-добровольцам ".
https://www.facebook.com/butusov.yuriy/posts/1196361933737434
