Луганск
«Меня зовут Сергей Сергеевич Сергиенко – такое вот совпадение», - представляется с улыбкой гость LB.ua, среднего роста мужчина с седыми волосами и хитринкой в глазах. Доцент, кандидат наук, преподаватель истории украинской культуры Восточно-Украинского университета им. Даля с 15-летним стажем, он учил своих студентов патриотизму в городе, где давно уже проводили «работу в умах» российские агенты. Сергиенко говорил с молодежью об истории Киевской Руси и возникшего позже Московского княжества. Он показывал достижения науки, сделанные благодаря украинцам: от рентгена до рамочного улья. Внук капитана НКВД, он оказался едва ли не единственным патриотом Украины в своей семье.
(...)
Сергиенко похитили из собственной квартиры (...) 7 дней в плену у сепаратистов (...)
"22 июня, в воскресенье, я прочитал в интернете, что взяли в плен Владимира Семистягу, преподавателя Педуниверситета, активиста нашего луганского Майдана. И я подумал: стоп. Если его взяли, значит, следующим буду я. Потому что я тоже был на всех «майдановских» митингах, которые в Луганске проходили в апреле месяце возле памятника Шевченко, каждый вечер в 6. На эти митинги собиралось постоянно 200-300 человек. Люди менялись, но был костяк - это мы. Я выступал с речью за единую Украину, говорил о наших преподавателях, они ведь должны внушать детям патриотизм. А, к примеру, мой заведующий кафедрой профессор Воеводин говорит, что Украины вообще нет - и государства не было такого, и нации.
(...)
Еще часто я во дворе агитировал за Украину - спорил, в дискуссии входил. У нас подъезд, весь пролет в 5 этажей, за Украину был. Рядом, следующий подъезд - все за "ЛНР", за Россию. С балконов все вывешивали флаги. Правда, в мае после референдума обозленность какая-то появилась у людей - и флаг нам пришлось снять.
Во вторник жена была на работе, а я - дома. Занятий уже не было, я до 12 был во дворе – вместе с соседями делал клумбу возле дома. Зашел домой, как раз все разошлись во дворе. Только включил ноутбук - звонок в дверь. А у меня домофон с камерой, включаю, смотрю в экран - стоят. В военной форме, в очках, с автоматами. Думаю, ох - сепаратисты, понятно. Смотрю, ленточка же у них колорадская. Я говорю: «Вам что?» - «А вы Сергей?» - «Я Сергей», - говорю.- «А можно с вами поговорить?» - «Давайте, говорите». – «Да нет, выйдите – поговорим».
Выглядываю в окно – а там еще несколько человек стоят с автоматами. Получается, окружили мой подъезд. Звоню в милицию: так и так, за мной приехали вооруженные люди. Они приняли заяву - милиция тогда еще работала. То есть, она была - но без оружия и чисто символически.
Я не открывал, они начали взламывать дверь монтировкой.
(...)
Их было трое, двое с автоматами. И один из них - раз, автомат сразу на меня. Заходят – и давай обыск квартиры устраивать. Ноутбук забрали, все флешки, мобилку мою. Все вещи полностью перерыли. Все папки мои по докторской работе, научные материалы. У дочки из комнаты фотоаппарат забрали. Самое интересное, это были молодые пацаны, где-то по 22 года.
...Привезли меня. Двор, салатного цвета здание, восемь гаражей. А за оградой - пятиэтажки. Мы тогда знали, что везут или в СБУ, или в облисполком, или в милицию - в штаб завозят всех пленных. А тут - здание красивое, все чисто, аккуратно, по-европейски.
Сидел я в бусе около получаса. Подходит, открывает двери мужик лет под 50, позывной Остап. С залысиной, крепкий такой, спортивный. И ко мне: «Что, слава Украине?». - Я говорю: «А чего «слава Украине» надо кричать сразу?» - «Ты же орал везде».
(...)
Я потом узнал, что это за гаражи. Это офис (Александра) Киселева, депутата облсовета от Партии Регионов. Адрес - Площадь Великой Отечественной войны, 10-а. Прямо возле облисполкома, в центре города - и жилые дома вокруг, квадратом. Это бывший детский садик. Киселев его забрал, отстроил, сделал себе офис.
В гараже, куда меня завели, уже сидел паренек. Познакомились - он танкист из Полтавы, Толик Гавриленко. Сказал, что буквально передо мной Семистягу вывели куда-то. Видно, пока я сидел в бусике, его вывели, а меня - на его место.
Этот пленный солдат был такой худенький, набожный. Рассказал мне интересную историю. Они ведь 16-го июня уже практически освобождали Луганск. Почти батальон танков, Нацгвардия уже заходила. «Мы уже на улицу Коминтерна заходили (Это от Счастья первая улица в Луганске – Сергей.). Мы входили, а я на пулемете сидел, на башне. Вдруг поворачиваюсь - а наши танки все назад пошли. Я не понял. Смотрю - сепаратисты кто куда разберагаются. (Они по дворам у нас прятались, мимо мусорных баков, ныкались от страху – Сергей). Я в рацию - а она не работает. Я тогда механику, танкисту – мол, давай разворачивай, а то что-то непонятное происходит. Пока я туда, в башню - нас противотанковой гранатой сепаратисты подбили. Меня с башни выкидывает». Танк загорелся, и его, видно, контузило. Там же сепаратисты ему ногу проткнули кинжалом (потом зашили), пытали его. «Сколько танков? Где стоят танки? Сколько оружия у них?» - выспрашивали. И он говорит, непонятно, что за приказ был, что все назад вернулись - хотя уже заходили в город.
У сепаратистов в то время в Луганске было всего три танка - я их видел, все видели. Тем более, один они вечно на буксире таскали. И три «Града» ездило у них. И эти пушечки были – минометные, или как их. Возле 13-й школы стреляли. Это вся их техника была. То есть, их можно было как тараканов всех…
Если Счастье освободили 3 вертолета, 200 десантов и 8 БТРов - за 20 минут. А ведь они там крепко держались: во-первых, мост перегородили. Поставили блокпост, бетонные плиты, людей там было - кошмар. 13-го числа Счастье освободили, а 16-го заходили к нам - можно было Луганск взять. Но почему-то развернулись - и заходите, сепаратисты, заезжайте. Как тогда - я не помню, какое число уже было, когда шли 12 танков из Изварина. От Изварина до Луганска 70 км. Танк идет со скоростью 70 км в час. То есть, за час добраться можно. Самолет из Чугуева летит 20 минут. Через 20 минут можно было их распотрошить, эти 12 танков. Но никто ничего не сделал. Они проехали и отправились на Дебальцево. До Дебальцева от нас еще 90 км. Получается, 160 км они ехали так, легко, без проблем. И местным жителям ручкой махали.
(...)
В общем, повели меня на допрос. Завели в комнату - конференц-зал был у Киселева.
Сидели Кулибин, Бес (позывные – LB.ua), потом еще двое - я не знаю их позывных, здоровые ребята. Но они ФСБ-шники явно, с московским акцентом. И видно было по их профессионализму. Они хорошо владели методикой допроса, все их выдавало: и голос, и интонация.
(...)
Меня посадили в углу на крутящийся стул. Направили на меня видеокамеру. Я был в наручниках - у меня потом еще долго от них оставались отпечатки. Смотрю - на столе лежат книги и брошюры Семистяги, «Просвиты», стол ими полностью завален. Еще ноутбуки лежали, и компьютер стоял чей-то. Еще флаги были, и наклейки "Я люблю Украину". Тогда я понял, что кого-то хапнули, и теперь начинают брать всех, кто связан.
Ну и первый вопрос: «Давай, рассказывай, кем ты в «Просвите» был? Что ты делал?» - Я говорю: «В какой «Просвите»? – «Ты знаешь такую организацию - «Просвита»? - Я говорю, что знаю, была в начале 20-го века «Просвита» имени Тараса Шевченко. Он матом говорит, мол, что под дурака косишь? «Давай, рассказывай за луганскую свою «Просвиту». Знаеш этого козла?» - и показывает мне фотографию Семистяги. Я говорю: «Это мой бывший преподаватель. И я его знаю как коллегу. Что с того?». Продолжают: «Сколько вас - членов «Просвиты»? Рассказывай, кого ты знаешь». Я говорю, что никого не знаю - был на митингах, но фамилий участников не знаю. И тут Остап начал бить. Сначала кулаком в грудь. Удар был сильнейший, такой, что у меня аж сердце чуть не остановилось.
Я когда вышел из плена, у меня вся грудь черная была.
Я упал, а он бил ногами - по печени, селезенке, почкам. Лежачего, в наручниках, по всей грудной клетке и по туловищу бил. Потом поднял меня за "хоботки", опять сажает – и допрос. Хватает пистолет, говорит: «Сейчас я хочу попробовать свой пистолет, как он стреляет. Ни разу не пробовал, мне его подарили». И тут он этот пистолет - щелк, и смотрит на наручники: «Так, это мои наручники. Кто поцепил наручники? Кто посмел? У кого ключи?». И на пацанов этих погнал.
Я не знаю, что за наручники у него - может, золотые или какая-то память. Факт в том, что он в эти наручники вцепился и побежал за ключами. Тут позвонили Бесу (Бес - здоровый такой, толстый, мордатый мужик. Он тоже из ФСБ-шников. А Остап этот - из Энергодара Запорожской области, бывший мент) – нужно было ехать на какое-то задержание.
Они говорят: «Так. Оставляем Кулибина», - и ушли все. А Кулибин - худенький паренек лет 35-ти, в очках, интеллигентный. Его со мной оставляют, а мне - листок бумаги, и говорят: «Пиши все адреса, все фамилии, кого знаешь, всех, короче, сдавай». Я и начал сдавать (смеется – LB.ua). Пускай проверят - например, Гену. Я знаю, что Гена уже смылся давно. Я его адрес дал, мол, записывай. Если поймаешь - хотел сказать, в Киеве - говорю, значит, твое счастье.
Стал называть тех, кто уже уехал из Луганска.
(...)
Я потом узнал, что был в плену у контрразведки, которая была отдельно, не подчинялась никому - ни Грачеву (Сергею, коменданту Луганска от сепаратистов), ни Болотову (Валерию, самопровозглашенному "народному губернатору" ЛНР). Это было московское ФСБ.»
1 июля Сергиенко освободили оккупанты благодаря его матери, которая сообщила им, что её отец служил начальником НКВД Южносахалинска.
https://lb.ua/society/2014/10/15/282668_guns_nroses_.html
ВИДЕО: https://youtu.be/OK64340yxHE